«Месть кинематографи́ческого опера́тора» (1912) — кукольный черно-белый мультфильм Владислава Старевича. Выпущен Торговым домом А. Ханжонкова в 1912 году. В англоязычной среде известен как The Cameraman’s Revenge и The Revenge of a Kinematograph Cameraman.
Этот фильм выполнен в пародийном жанре, а в качестве актёров выступили куклы-насекомые. В фильме представлена атрибутика салонной мелодрамы — страсть, интрига, месть и танцевальные номера.
Сюжет
В основе сюжета лежит любовная коллизия с элементами адюльтера. Среди основных героев фильма семья Жуковых (жуки-олени), художник Усачини (жук-усач), кузнечик-кинооператор и балетная танцовщица-стрекоза.
Отношения персонажей настолько запутаны, что из-за обиды кузнечик запечатлевает через замочную скважину на камеру любовные игры Жукова и балерины, после чего демонстрирует свой фильм в кинотеатре, и на просмотре по «случайному» стечению обстоятельств оказывается его соперник с женой.
Интересные факты
- В работе над фильмом режиссёру помогала жена.
- Куклы насекомых изготовлены из гуттаперчи, проволоки, воска и частей настоящих насекомых.
- Один из приятелей Старевича, энтомолог, рассказывал:
«Изумленный я остановился на пороге. Все стены комнаты были сплошь увешаны большими и малыми коробками со стеклянными крышками. И чего там только не было!.. Я не знал, на что смотреть и чему удивляться… На огромном рабочем столе лежала распластанная стрекоза. Больше всего меня поразило то, что рядом с ней лежал дубликат такой же стрекозы, сделанный в тех же размерах из различных материалов, главным образом из тонкой резины»
— Этери Чаландзия. Великий любитель жуков. Журнал "Культ Личностей"
Владислав Александрович Старевич - русский режиссер. Долгое время жил во Франции. Анимационные фильмы «Прекрасная Люканида» (1911), «В лапах паука» (1920), «Лягушки, требующие короля» (1923), «Роман о Лисе» («Рейнеке-Лис») (1929-1939), «Занзабель в Париже» (1949), «Цветок папоротника» (1950) и др. Художественные фильмы «Страшная месть» (1913), «Стелла Марис» («Звезда моря», 1918) и др.
Владислав Александрович Старевич родился 8 (по другим сведениям 6) августа 1882 года в Москве в семье обедневших польских дворян Антонины и Александра Старевич. Его детство и юность прошли в Ковенском уезде. Потеряв в раннем возрасте мать, Старевич с четырех лет воспитывался в семье ее родственников, польских дворян Легецких.
В десять лет Владислав сконструировал собственное устройство к «Волшебному фонарю», с помощью которого ставил первые домашние спектакли. Чуть позже Старевич увлекся энтомологией, а по окончании гимназии стал брать уроки живописи, однако недостаток средств вынудил его прервать занятия.
В Ковно он поступил на службу в Казенную палату, вскоре женился, обзавелся собственным домом. Он участвовал в любительских спектаклях, рисовал афиши. Сам выпускал энтомологический журнал и веселую газету «Каракули и кляксы».
Еще одним увлечением Старевича стала фотография. Он подарил фотоальбом Ковенскому этнографическому музею, хранитель которого археолог Тадеуш Довгирд предложил Владиславу снимать этнографический фильм.
В 1909 году Старевич отправился в Москву, где встретился с известным кинопредпринимателем А. Ханжонковым, приобрел камеру «Урбан» и заключил договор с кинофирмой. Вернувшись в Ковно, Старевич снял свой первый 10-минутный фильм «Над Неманом», затем два фильма из области энтомологии — «Жизнь стрекоз» и «Жуки-скарабеи». Его следующий замысел заключался в постановке игрового фильма, в котором актерами были бы живые насекомые. Работая над фильмом «Битва жуков-рогачей» (1910), Старевич убеждается, что снять реальную сцену сражения жуков невозможно «Перед сном я раздумывал над этой неудачей, пытаясь найти способ решить проблему. Я представил себе ручки и ножки проволочных живых фигурок, которые в былые годы рисовал на полях тетрадей. Если таким способом можно оживить рисунок, то почему бы не попробовать сделать то же самое с мертвым жуком, придавая ему необходимые позы»
Знание энтомологии и собранная прекрасная коллекция насекомых помогли Старевичу создать их крохотные копии, практически не отличимые от оригинала. Он индивидуализировал своих героев, выявляя в их движениях присущие им особенности; мимика отрабатывалась мельчайшими изменениями формы маски, изготовленной из мягкого материала.
Следующий фильм, «Прекрасная Люканида», он снял с теми же «исполнителями» по собственному сценарию. По жанру это «потрясающая драма средних веков» — «батально-феерическая» пародия на костюмный фильм с адюльтером.
Московская премьера первого в мире кукольного мультфильма «Прекрасная Люканида» состоялась 26 марта 1912 года. О фильме говорили как о чуде. Кинематографические журналы с нескрываемым восторгом сообщали читателям о том, что в Европу и Америку продано более ста копий фильма Старевича. Для русской кинопромышленности тех лет это был абсолютный экспортный рекорд.
Зрители, журналисты и даже некоторые профессионалы были убеждены, что использовались живые насекомые, тайной оставался только способ их дрессировки. Сам Старевич и сотрудники фирмы вплоть до 1920-х годов поддерживали эту иллюзию, умалчивая о подлинной технике съемки.
Вскоре Старевич вместе с семьей переезжает в Москву на службу к Ханжонкову. Он приступил к монтажу фильмов, снятых еще в Ковно в 1911 году; вскоре они были выпущены на экраны.
Один из них — «Месть кинематографического оператора» (285 м), несомненный шедевр пародийного жанра. В этой остроумной картине с актерами-насекомыми с потрясающей выдумкой и юмором была представлена вся атрибутика классической салонной мелодрамы — роковые страсти, интриги, месть, мир артистической богемы и даже вставные танцевальные номера «знаменитой босоножки» Айседоры Дункан...
К рождественским праздникам Старевич выпустил первую мультипликацию для детей — «Рождество обитателей леса» (1912). Добрый сказочный фильм с успехом прошел не только в России, но и за рубежом.
Однако весьма трудоемкие анимационные фильмы оплачивались значительно ниже художественных картин, поэтому в начале 1913 года Старевич переходит в игровое кино, где старается сохранить положение творца-одиночки, будучи одновременно сценаристом, постановщиком, оператором, художником, монтажером и даже рабочим сцены и киномехаником.
Владислав Александрович тяготел к сказочным сюжетам, особенно он любил Гоголя. В 1913 году были экранизированы «Страшная месть» и «Ночь перед Рождеством». Ленты потрясали искушенных профессионалов необычностью трюковой и комбинированной съемки. В этих фильмах блистал король немого экрана Иван Мозжухин, создавший гротескные образы Колдуна и Черта. Этот удивительный актер был исполнителем главной роли и в следующей ленте Старевича — «Руслан и Людмила» (1914). Сохраняя приверженность миру грез и волшебства, Старевич тогда же экранизировал «Снегурочку» по пьесе А. Островского.
В 1915 году Старевич был призван на военную службу и взят в Военно-кинематографический отдел Скобелевского комитета, где он в основном занимался работой пропагандистского характера, съемками военной хроники, но одновременно и постановкой игровых картин. Именно в этот период он создал ленты по польской тематике «На Варшавском тракте», «Дочь корчмаря», «Пан Твардовский».
В игровом фильме «Сказка про немецкого грозного вояку Гоголя-Моголя и черта Балбеску», агитлубке 1916 года, Старевич предлагал актерам двигаться, как на шарнирах, изображая утрированную кукольность. Режиссер замечательно справился с задачей создания политической карикатуры, разыгранной живыми актерами.
Владислав Александрович снимал фильмы самых разных жанров мелодрамы, комедии, фарсы, агитки, но, как и прежде, любимым его автором оставался Гоголь. Только в 1918 году были экранизированы «Вий», «Сорочинская ярмарка», «Майская ночь», а чуть раньше «Портрет», в котором он предвосхитил стилистику Андрея Москвина — оператора фэксовской «Шинели».
Многие фильмы снимались в Ялте, в сложных финансовых условиях тогдашних лет. Картину «Звезда моря», действие которой происходит в замке посреди моря, режиссер считал вершиной своего творчества. Предметы снимались сквозь кружево пены и различные наложения. Иногда Старевич делал двойную экспозицию до тридцати раз в одном кадре! Применял вращение камеры и напридумывал множество удивительных трюков.
Как режиссер игрового кино Старевич поставил около 50 фильмов, когда по предложению продюсера фирмы «Икарус-фильм» Хапсаева он уехал вместе с семьей в Италию, а оттуда во Францию.
С 1922 года Старевич жил во Франции, так и не став ее гражданином, но именно в Фонтене-су-Буа под Парижем он обрел свой новый дом, основал собственную студию и создал фильмы, которые принесли ему мировую славу.
Первая лента, выпущенная во Франции, называлась «В лапах паука» (1920) и рассказывала о злоключениях мухи, ставшей содержанкой паука-банкира. Изобретательная, забавная мультипликация была своеобразной пародией на светско-салонные мелодрамы. Сценарий, режиссура, декорации, съемки и создание персонажей — все это было делом рук одного человека. Старевич не допускал к кинопроизводству никого, кроме жены Антонии, а потом дочери Ирины.
В 1920-х также вышли фильмы «Свадьба Бабила», «Лягушки, требующие короля», «Мышь городская и мышь полевая», китайская легенда «Глаза дракона», «Лев и мошка», «Маленький парад», «Два Купидона» («Любовь в черных и белых тонах») с участием кукольного Чарли Чаплина и другие.
Главные изменения претерпели куклы. Новых «актеров» Старевич наградил не только универсальной свободой движения, но и фантастической мимикой, которой были подвластны любые психологические нюансы (причем секрет материала, из которого были изготовлены маски, остался нераскрытым).
Выпущенный в 1925 фильм Старевича «Голос соловья» в Америке вызвал сенсацию, в результате чего первым из европейских фильмов удостоился Золотой медали Ризенфельда.
Писателю Александру Куприну очень нравился фильм «Лягушки, требующие короля» «Надо видеть лягушиный парламент со всеми преувеличенными политическими страстями и бурными выступлениями, чтобы понять всю прелесть этой шутки, остро понятной для взрослых и такой забавной для детей... Как уморителен главный делегат лягушонок, читающий бесконечно длинное приветствие новому монарху аисту, и с какой торжественной простотой аист спокойно, одним клевком заглатывает и оратора, и его тетрадь... Но работа Старевича мне кажется прекрасной по любви, которая в нее вложена, и непостижимой по ее изумительной кропотливости».
В 1930-е годы Старевич подготовил серию фильмов о плюшевой собачке Фетише, имевших колоссальный успех у детей — «Фетиш», «Фетиш приносит удачу», «Фетиш-фокусник», «Фетиш женится», «Медовый месяц Фетиша», «Фетиш и сирены». О Старевиче заговорили как о новом Диснее.
Знаменитый полнометражный фильм «Роман о Лисе» (или «Рейнеке-Лис») по мотивам средневекового французского эпоса ХII — ХIII веков и сказки Гёте «Рейнеке-Лис» по праву принадлежит к шедеврам мировой кинематографии. Эпопея Лиса развертывается на фоне рыцарской эпохи королей, заточенных в башни принцесс, менестрелей, монахов, шутов, турниров...
Старевич отдал работе над «Рейнеке-Лисом» в общей сложности более десяти лет (1928-1939). Куклы для фильма были разных размеров (от 10 см до высоты человеческого роста) с тщательно разработанными масками (до 500 масок для каждой куклы). Благодаря этому они обладали удивительной мимикой, могли чудесным образом «оживать» на экране. Потрясенная публика считала, что это дрессированные животные.
Фигура Старевича была окутана тайной. Он вел уединенную жизнь в доме-студии, что порождало мифы вокруг его имени. Часто приводятся слова киноведа Александра Арну «Нет, не поеду я к Старевичу... Не хочу, чтобы он превратил меня в камень или напустил своих гномов, духов, домовых, своих ужасных мух и драконов со сверкающими бриллиантами глаз...» Сам же Старевич на все разговоры о «тайнах» неизменно отвечал «Секрета особого здесь нет. Это все труд. Большой кропотливый труд. Все это создано по кадрику, только очень тщательно».
Старевич стал первопроходцем в жанре объемной мультипликации и на целый век опередил современный ему кинематограф. Его называли «волшебником из Фонтене-су-Буа», «Эзопом XX века», «таинственным дрессировщиком насекомых»...
Владислав Александрович Старевич умер в марте 1965 года в Фонтене-су-Буа. Его коллекция кукол оказалась рассеянной по всему миру. Секрет создания своих уникальных кукол художник унес с собой.
Всем еще памятен тот успех, которым в прошлом сезоне пользовалась прелестная картина из этого цикла «Прекрасная Люканида» — костюмная драма, разыгранная жуками. Много суждений и догадок вызвала эта картина прекрасной игрой жуков, их жестами и движениями — совершенно человекообразными. Теперь перед нами снова такая же фильма, но более современного жанра — «Месть кинематографического оператора». Тут нет средневековья, нет битв, но зато есть пламенные объяснения в любви, танцы «знаменитой босоножки», прогулка в автомобиле, езда на мотоциклете. [...] И все это — исполнено опять-таки жуками и только жуками. Если лента прошлого сезона вызывала удивление, то эта лента — еще более мастерски выполненная, уже не имеющая тех небольших чисто технических недостатков, которые были заметны в «Прекрасной Люканиде», — вызовет еще большее изумление.
|
Мы имеем все основания утверждать, что успех объемных мультипликаций Старевича был исключительным. Многие из них тиражировались в количестве ста и более копий. Они продавались не только на внутреннем рынке, но и за границу, куда до их появления экспортировались только сюжеты русской кинохроники. […].
Чем же был вызван этот удивительный успех мультипликационных фильмов Старевича?
Его, конечно, нельзя объяснить только необычностью художественной техники и персонажей, которых Старевич показал на экране. Успех Старевича, сознавал он это сам или нет, не был успехом очередного кинематографического аттракциона. […]
Фильмы Старевича не были иллюстрациями. Их значение не ограничивалось тем, что они впервые знакомили зрителя с техникой или даже художественными возможностями нового вида кинообъемной мультипликации. Фильмы Старевича были полемическими произведениями, пародиями, высмеивавшими дурные сюжетные и актерские штампы, заимствованные кинематографом тех лет из литературы и театра.
Однако Старевич в своих объемно-мультипликационных фильмах выступал не только как пародист, высмеивающий жанровые штампы современного ему кинематографа (исторической драмы — «Прекрасная Люканида», фарса — «Месть кинематографического оператора», психологической драмы — «Четыре черта», хроники — «Авиационная неделя насекомых»), но и как создатель кинофильмов для юного зрителя. Первыми в русской кинематографии детскими фильмами были его картины: «Веселые сценки из жизни насекомых», и «Рождество обитателей леса». […]
Особенный интерес представляет для нас техника объемной мультипликации, разработанная Старевичем. Неудачный первый опыт съемки головастиков натолкнул Старевича на мысль о замене живых моделей механическими, но отнюдь не трупами жуков и лягушек, как думает Жорж Садуль.
Изобретатель техники объемной мультипликации и создатель первых художественных объемно-мультипликационных фильмов, В. Старевич был также первым в России кинематографистом, занявшимся графической мультипликацией. В декабре 1912 года для рождественского вечера служащих А. Ханжонкова Старевич изготовил шуточный графический мультипликационный фильм, вызвавший переполох среди присутствовавших. На экране, после того как окончилась демонстрация отрывков игровых фильмов, появилось графическое мультипликационное изображение Деда Мороза. Это изображение остановилось, затем замутилось посередине, помутнение распространилось на весь кадр, и на экране появились желтые языки пламени. Хотя в зале сидели специалисты кино, никто не усомнился в том, что загорелась в аппарате пленка. Все бросились в будку киномеханика и только там обнаружили мистификацию. Старевич сделал несколько десятков фаз Деда Мороза; последнюю фазу размножил так, что на экране появился остановленный кадр, и кадрики этой последней фазы раскрасил от руки.
[…] Вклад В. Старевича в дореволюционное русское киноискусство не исчерпывается созданием первых объемно-мультипликационных художественных фильмов и освоением техники графической мультипликации. Старевич немало сделал для развития методов трюковой съемки, и его достижения в области операторской техники заслуживают особого изучения. Мы же можем сказать, что он успешно применял многократные экспозиции, съемки на черном бархате, широко пользовался движением съемочного аппарата.
ГИНЗБУРГ С. Рисованный и кукольный фильм. М., 1957.
|
Кукольные фильмы Старевича с трудом вписываются в наметившуюся оппозицию видов и жанров кинематографа. Их персонажи являются соединением куклы (скульптуры) и насекомого, причем до 1920 года они лишены мимики. Таким образом, по этому признаку они пародийно соотносятся с высокими видами кино (высокой драмой). […]
Отсутствие мимики у кукол Старевича в 1910-е годы как бы отрывают его пародии от стихии фарса, бурлеска, знаком которых является гримаса. Пародия Старевича в результате никогда не достигает фарсового комизма. «Месть кинематографического оператора» и сегодня выглядит чрезвычайно изящным светским, но не бурлескным скетчем. В 1920 году положение, однако, меняется. Светская мелодрама решительно утрачивает признаки «высокого». Отсюда меняется и характер пародирования. В результате Старевич, с одной стороны, смелее ассимилирует внешние черты низового, народного кинематографа («Фантомаса») и активно внедряет мимику (знак комического и пародийного) в свои фильмы, утрачивающие былую амбивалентность в отношение к пародируемому ими жанру. Сначала возникает странный гибрид — «В лапах паука», где напряженно мимируют насекомые, а затем намечается переход к более привычным для нас формам — мимирующим льву, коту, лисе в «Рейнеке-лисе». Одновременно осуществляется эмансипация мультипликации от кодов игрового кино и выработка специфически мультипликационных кодов.
ЯМПОЛЬСКИЙ М. Старевич: мимика насекомых и культурная традиция. КЗ. 1988. № 1.
|
О фильме «Прекрасная Люканида, или Война рогачей с усачами»
Всем нам памятен тот успех, которым в прошлом сезоне пользовалась прелестная картина из этого цикла «Прелестная Люканида» — костюмная драма, разыгранная жуками. Много суждений и догадок вызвала эта картина прекрасной игрой жуков, их жестами и движениями — совершенно человекообразными. Теперь перед нами снова такая же фильма, но более современного жанра — «Месть кинематографического оператора». Тут нет средневековья, нет битв, но зато есть пламенные объяснения в любви, танцы «знаменитой босоножки», прогулка в автомобиле, езда на мотоциклете. […] И все это — исполнено опять-таки жуками и только жуками. Если лента прошлого сезона вызывала удивление, то эта лента — еще более мастерски выполненная, уже не имеющая тех небольших чисто технических недостатков, которые были заметны в «Прекрасной Люканиде», — вызовет еще большее изумление.
Вестник кинематографии. 1912. № 47.
|
|