Смотреть Дочь Родины (1937)

Главная

Следствие вели с... Леонидом Каневским

Криминальная Россия

Следствие ведут знатоки

Выступления Михаила Задорнова

Перейти на полную версию сайта





Одноклассники!



Смотреть Дочь Родины (1937)

# А Б В Г Д Е Ё Ж З И К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я


Режиссер: Владимир Корш-Саблин

Сценарист: Иоганн Зельцер

Операторы: Борис Рябов, Евгений Шапиро

Композитор: Исаак Дунаевский

Художник: Владимир Покровский (II)

Страна: СССР

Производство: Белгоскино

Год: 1937

Премьера: 19 ноября 1937

Актеры: Мария Блюменталь-Тамарина, Зинаида Карпова, Роза Свердлова, Михаил Болдуман, Геннадий Мичурин, Иван Коваль-Самборский, Александр Чистяков, Константин Скраубе

Жанр: приключения

О задержании колхозниками Советской Белоруссии фашистских диверсантов, нарушителей границ.

1937 год и этим все сказано. Фильм о бдительности и о коварных, недремлющих врагах...
Действие фильма происходит недалеко от государственной границы, главная героиня, собственно «дочь Родины», председательница колхоза Паша, только одна задержала восьмерых и уже на наших глазах ловит девятого нарушителя границы. Но главный враг, как водится, притаился совсем рядом и ждет своего часа, чтобы сорвать маневры.

Интересно, что фильм был фактически переснят - первоначально в главной роли снималась Эмма Цесарская (Аксинья из экранизации «Тихого Дона» 1930-го года). Но во время съемок, в марте 37-го, арестовали ее мужа, служившего в НКВД, — Макса Станиславского. Работу в "Дочери Родины" ей закончить не дали, хотя, по воспоминаниям актрисы, уже были отсняты почти все сцены с ней.

Фильмы демонстрируются на основании стандартной лицензии Youtube

На официальном небосклоне отечественного кино звезда Эммы Цесарской расположилась поодаль от центра, ближе к рамке кадра. Она была, возможно, первой звездой советского кинематографа, но той его ветви, которую «левая» критика в расчет не принимала — и это в лучшем случае. Потому что когда принимала — делала категоричные выводы про потакание мелкобуржуазным вкусам классово чуждых зрителей. Собственно, с такой формулировкой, как с волчьим билетом, и были изгнаны из Ассоциации работников революционной кинематографии Ольга Преображенская и Иван Правов — после Тихого Дона, где Цесарская блистала в роли Аксиньи. Они же и открыли Цесарскую — в знаменитом фильме Бабы рязанские: там у 18-летней актрисы была не главная роль, вторая по значимости, но это как-то сразу забылось. Прямая противоположность безответной Анне, ее Василиса жестко отстаивала свое право на выбор, на чувство, на судьбу. Нашему раннему кино подобная девушка была в диковинку. Кино толком не знало, что с роскошными красавицами делать, куда их девать. Преображенская и Правов — те знали. За что и были списаны в «пережитки прошлого». А Цесарская осталась. К тому времени она окончила киношколу Бориса Чайковского — второразрядного режиссера, но крепкого ремесленника, выучившего таких звезд, как Николай Кутузов и Раиса Есипова. Из этой же школы, кстати, вышел режиссер Ефим Дзиган.

В Цесарской, дочери скромного инженера из Екатеринослава, почти не было русской крови. Была украинская, молдавская, еврейская — это буйное смешение горячих кровей сделало ее крупной, яркой, знойной. Но поразительным образом она, такая южная, легко вписалась в среднерусский пейзаж, стала ему принадлежать — казалось, что соками именно этой почвы она и напитана. Очень земная — не в пример другим красавицам-звездам 1920-х гг., таким недосягаемым, по происхождению сплошь горожанкам, а возможно, иностранкам или даже инопланетянкам.

Глубокого драматического дара в Цесарской, пожалуй, не было, но определенно была природная свобода и чувствовалась, что немаловажно, хорошая школа. Этого хватало. Популярностью она обязана фильмам Преображенской и Правова, и все же главные свои роли сыграла не у них, а у Алексея Стрижака (Ее путь) и Альберта Гендельштейна (Любовь и ненависть). Ее путь, известный на Западе как Казачка и большевик, рассказывал про женщину, у которой забирали нелюбимого мужа на Первую мировую, а она влюблялась в пленного красавца-австрийца, и тот впоследствии оказывался большевиком. Оба мужчины погибали, женщина проникалась правотой большевистского дела — но не этой убежденностью хороша была героиня Цесарской, а страстью, какой дышало ее молодое тело; страстью, с какой ее бросало в объятия любовника грозовым летним днем.

Стоит ли говорить, что на Цесарскую имели виды и зарубежные кинофирмы. В конце 1920-х гг. германская «Дерусса», одна из дочерних компаний «Межрабпомфильма», примеривалась к «Пышке»: ставить должен был Абрам Роом, играть — Цесарская. В 1930 гг. приехал безумный американский инженер, который влюбился в нее без памяти — по фильмам. Его так и не осуществившейся мечтой была голливудская карьера Цесарской. Он вел долгие переговоры, сохранилось множество дневниковых записей, где только об этом и шла речь. Цесарская не уехала: ей и в советской России жилось тогда неплохо. Звуковой барьер она, в отличие от многих звезд, преодолела легко, ее заслуги государство и зрители признали, а кроме всего — она была женой Макса Станиславского, крупного чина НКВД. Что до изъявления чувств, то она к нему привыкла. Зрители ее обожали, к ней испытывал сердечное влечение Михаил Шолохов — их нежнейшая переписка частью опубликована.

В 1935 г. она получила звание заслуженной артистки — к 15-летию советской кинематографии, а через два года все в ее жизни круто изменилось. Цесарская снималась в фильме Дочь Родины; фильм призывал к бдительности — но в это время арестовали Станиславского, и ее тотчас же сняли с главной роли. Популярность спасла ее: Цесарскую не покарали как «члена семьи изменника Родины». Она обратилась с письмом в вышестоящие инстанции, и ей высочайше дозволили сниматься. Но она ушла в тень, ее уделом стали вторые роли, да и те — не часто. Играла жену командира в Девушке с характером, снялась в Богдане Хмельницком, в Майской ночи…. Для кинематографа 1930-х гг. Цесарская была уже чрезмерно яркой, слишком броской. В ней чувствовалась неприрученная природа, та своевольная стихия, которую кино тоталитарной эпохи опасалось. Она еще потребовалась в 1940-х гг. в Освобожденной земле, где получила роль председательницы колхоза; в 1960-х гг. мелькнула в двух экранизациях когда-то влюбленного в нее Шолохова: — в Нахаленке и веселой короткометражке Когда казаки плачут. И все…

В середине 1970-х гг. телевидение вдруг решило показать фильм Бабы рязанские в программе «Киноленты прошлых лет». Пригласили в студию Цесарскую. Она представила фильм, ответила на вопросы ведущей — потом началось кино, но время от времени камера отвлекалась от монитора, по которому шли Бабы рязанские, чтобы еще раз пристально взглянуть на эту женщину — немолодую, но по-прежнему очень красивую.

МАРГОЛИТ Е.[Эмма Цесарская] // Новейшая история отечественного кино. 1986—2000. Кино и контекст. Т. 5. СПб, 2004.

Январским вечером 1935 г. Большой театр принимал участников торжественного заседания в честь пятнадцатилетия советской кинематографии. В первом ряду партера рядом с командармом А. И. Корком сидела кинозвезда Эмма Цесарская. С ней приветливо здоровались известные режиссеры, актеры, военные, партийные деятели. На несколько минут у кресла актрисы задержался всегда галантный и собранный М. Н. Тухачевский, с которым неделю назад она играла в биллиард на даче… Когда секретарь ЦИК СССР А. С. Енукидзе, поздравляя кинодеятелей с присуждением им наград и почетных званий, произнес фамилию Цесарской, в зале раздались долгие аплодисменты. Актриса взглянула в сторону левой ложи бенуара: Сталин аплодировал рассеянно, с показной ленцой. Руководитель ГУКа Б. З. Шумяцкий рассказывал ей, что, посмотрев второй раз «Тихий Дон», вождь изумленно сказал: «Какая Цесарская красивая!»

Прошло более трех лет. Эмма Цесарская оказалась на другом заседании кинематографистов. Вел его Сергей Юткевич. На всю жизнь запомнилось актрисе содержание записки, которую она вдруг получила из президиума: «Из зала требуют, чтобы вы, жена врага народа, сейчас же покинули наше заседание». Прочла записку и актриса Елена Кузьмина, сидевшая рядом. Тихо ахнув, она попыталась удержать Цесарскую, но та встала, держа в руке скомканную бумажку, и пошла к выходу. Многие из ее вчерашних друзей и поклонников отводили глаза в сторону. Как рассказывают родные Эммы Владимировны, она пришла потом на квартиру отца и тут дала волю обильным слезам. Потом долго искала его именной револьвер, но, к счастью, не нашла… […]

Самой высокой точкой творческого взлета актрисы была роль Аксиньи в картине «Тихий Дон» (1931 г.) О. Преображенской и И. Правова. Картина делалась при участии германской кинофирмы «Дерусса», которая поставила условие, чтобы Аксинью играла только Цесарская. На эту роль актриса была утверждена без проб за девять месяцев до начала съемок. После выхода картины для миллионов зрителей не было сомнений, что Эмма Цесарская настоящая донская казачка, пришедшая на экран из самой жизни. […] Американская газета «Дейли Уоркер» писала о ней 21 марта 1929 года: «Тот, кто посетит на этой неделе „Фильм-Гильд“, будет иметь удовольствие увидеть одну из наиболее замечательных и, безусловно, самых красивых актрис, являющихся гордостью Советского Союза». […]

В 1934 году кинопродюсеры трех стран — Германии, Франции и Англии — официально пригласили Эмму Цесарскую на роль Грушеньки в совместной постановке «Братьев Карамазовых», назвав ее единственной кандидатурой на эту роль и посулив баснословно высокий гонорар. «Один из руководящих киноработников, К. М. Шведчиков, — вспоминает актриса, — сказал мне, познакомившись с этим предложением: „Ну что же, если зарубежные фирмы привлекут и наших кинематографистов, то я согласен“. Через год все изменилось: представитель „Инторгкино“ запретил мне встречаться с французским репортером, который имел поручение выяснить, согласна ли я сниматься в фильме». […] 23 марта 1937 года все резко изменилось в жизни артистки. В тот день она была в гостях. Вдруг туда позвонил ее муж, Макс Осипович Станиславский: «Поезжай домой к сыну, а меня срочно вызывают на доклад к Николаю Ивановичу Ежову». С работы он не вернулся. Ночью в их четырехкомнатной квартире в Фурманном переулке раздался звонок, нетерпеливый стук. Вошли пять человек в форме НКВД и понятые. Один из них предъявил Эмме Владимировне ордер на арест мужа, подписанный заместителем Ежова М. Фриновским. […] «После ареста мужа все наше имущество было конфисковано, квартиру предложили освободить, а мне с годовалым сыном дали направление в барак на окраине города. Попрощавшись с родными, я пошла туда вместе с тетей. Пройдя большое опытное поле за Академией им. Тимирязева, мы увидели длинный мрачно-серый и неутепленный барак в одну доску. Это ветхое сооружение лагерного типа было набито женами репрессированных ответственных работников. Узнав меня, они закричали, перебивая друг друга, что надо идти к Калинину и даже броситься перед ним на колени. У несчастных женщин отобрали паспорта. Их, как я узнала впоследствии, выслали в Астрахань, а потом арестовали. Но мне комендант барака вернул паспорт: видимо, было указано пока меня не трогать. Обратно домой тетка вела меня под руку, и я каждую минуту оборачивалась, опасаясь преследования. Домашний телефон перестал звонить. Многие ночи подряд я проводила у окна, глядя из-за штор на улицу и ожидая ареста. Вскоре мать и брат забрали меня с сыном в квартиру на Средне-Кисловском переулке. Из кино я была фактически изгнана. Мне даже не позволили завершить работу над ролью в фильме „Дочь Родины“, хотя я снялась почти во всех сценах картины. Взяли другую актрису». […]

В эти дни Цесарскую больше всего мучил страх потерять полуторагодовалого сына. «Нервы были так напряжены, — говорит она, — что по ночам не спалось, и я совершенно точно определяла, на каком этаже и у кого открылась дверь, чьи шаги раздаются на лестнице и какая машина отъехала от дома. На улицу я просто боялась выйти: ко мне сразу подходили группы людей, спрашивали, почему так долго не снимаюсь, куда пропала». Однажды объятая страхом Э. В. Цесарская уничтожила многие ценные документы, письма от зарубежных зрителей и иностранных кинофирм.

По совету М. Шолохова, который не оставил ее в эту трудную минуту, она написала В. М. Молотову. 7 августа 1938 г. ей пришло извещение из Главного Управления кинематографии с просьбой «срочно зайти в секретариат комитета». Вскоре она попала на прием к новому руководителю ГУКа С. С. Дукельскому — человеку с гладко обритой головой и холодным взглядом. Держа руку за бортом темно-синего френча, он любезно кивнул головой и показал актрисе на стул. Эмма Владимировна, как бы продолжая этот немой диалог, положила на стол последнюю страницу газеты «Вечерняя Москва» с рекламой «Тихого Дона», обведенной красным карандашом. Вместо фамилии исполнительницы роли Аксиньи стояли черные крестики. Дукельский посмотрел текст, покачал головой и несколько наигранно произнес, намекая на своих репрессированных предшественников:

— Что они с вами сделали?

Он вызвал по телефону начальника московского кинопроката и, поглядывая на собеседницу, сделал ему строгий выговор за такую рекламу.

Вскоре вечером дома, наконец, зазвонил телефон.

— Эмма, вас можно снимать? — робким голосом спросил кинорежиссер К. Юдин, работавший в те дни над кинокомедией «Девушка с характером». Сниматься разрешили, вернули грамоту заслуженной артистки РСФСР, но ничто не могло вернуть ей прежнюю радость творчества. Душевные травмы заживают долго. Но все же в «Девушке с характером» Цесарская сыграла целеустремленную и энергичную жену командира, а в картине «Бабы» 1940 г. создала образ красивой сильной рыбачки…

«Эти картины давались мне нелегко, — сказала мне Эмма Владимировна, — я изображала жизнерадостных и сильных героинь, но все это было таким далеким от моей жизни! Я работала, чтобы совершенствоваться в своей любимой профессии, и думала о том, что обязана вырастить и воспитать сына». […]

В 1959 году актриса получила документы о реабилитации и восстановлении в партии мужа и узнала, что он был расстрелян в июне 1937 года.

БЕРНШТЕЙН А. Последние интервью Эммы Цесарской // Жизнь в кино. Ветераны кино вспоминают… М., 1994.