Одним из интересных элементов дореволюционной праздничной культуры России являются маевки. По своему характеру и направленности они подразделяются на семейные и политические.

Семейные маевки

Семейные маевки – праздничные гуляния, семейные и дружеские выезды на природу, пикники, календарно приуроченные к первым дням мая и, так же как и празднование Пасхи и других религиозных и народных торжеств весеннего цикла, связанные со встречей весны.

Особую известность маевки приобрели за счет наиболее старых и многолюдных столичных гуляний, введенных еще Петром I. Вероятно, идею их проведения царь заимствовал от проживающих в Москве иностранцев. С древности первый день мая праздновался в Западной Европе как день начала весеннего сева; большое культовое значение имела и Вальпургиева ночь, отмечаемая в ночь с 30 апреля на 1 мая.

В России архаическая основа данных праздников постепенно наполнялась светским содержанием и русифицировалась. Были даже сделаны шаги к тому, чтобы придать маевкам православное содержание: 2 мая церковью был установлен один из дней памяти русских святых Бориса и Глеба, а сам этот день среди крестьян именовался «Еремеем-запрягальником» и посвящался пророку Иеремии.

Будучи местным праздников, 1 Мая, официально, по календарю было рабочим днем. Там же где его праздновали, этот день считался «полупраздником», и предприятия работали только до обеда. После двух часов дня, если позволяла погода, многие горожане, взяв с собой еду и выпивку, кое-кто еще и самовар, также гармонии, гитары, балалайки, отправлялись семьями, а молодежь – дружескими компаниями, «на природу» – в рощу, лес, на берег реки, встречать весну, где и веселились до позднего вечера.

В каждом городе маевка, как и любое народное гулянье, справлялась в одном и том же месте. В Москве с 1730-х годов они преимущественно проходили в Сокольниках (в XIX в. – иногда и в Марьиной роще, в конце XIX – начале ХХ в. – еще и в Петровском парке); в Петербурге до конца 1880-х годов – в Екатерингофском парке.

Постепенно подобные столичным гуляния стали проводиться и в других городах России: маевки стали неотъемлемой частью праздничного быта многих губернских и уездных городов, а также ряда промышленных сел и заводских поселков Европейской части России и Урала. В Воронеже гулянья организовывались в Ботаническом саду, в Калуге – в Лаврентьевской роще, в Коврове Владимирской губернии – в городском лесу, в Иваново-Вознесенске – в лесу на Сластихе, в Петрозоводске – за городом, «на Почтовой». В Самаре маевки устраивались в нескольких местах: Струковский сад посещала «именитая публика», которая прогуливалась по аллеям парка, заходила в кафе, пила пиво и шампанское, но в основном горожане отправлялись в Постников овраг или на правый берег Волги на семейные пикники. Схожим образом отмечали этот день и жители Симбирска, переправляющиеся на лодках на другой берег Волги, Свияги, на острова.

В первомайских гуляниях участвовали представители всех сословий. Каждый отмечал встречу весны по-своему. Для людей богатых маевка служила, как иронически писала в 1910 г. одна из московских газет, поводом лишний раз продемонстрировать себя, свои туалеты, свой выезд перед теми, кто соберется смотреть традиционный майский «разъезд» – катание на лошадях, аналогичное масленичному.

Основную массу маевщиков, как называли участников гуляний, составляли простые люди. Расположившись небольшими группами на молодой траве вокруг принесенных с собой снеди и напитков, а иногда еще и костра, они начинали маевку с трапезы. В некоторых городах на маевках велась бойкая торговля закусками, напитками, сластями, чаем из самоваров. Кое-где можно было взять самовар напрокат. Но подавляющее большинство маевщиков отправлялось на маевку со своими припасами. Видимо, так было привычнее, надежнее и, по всей вероятности, дешевле. Кроме застолья маевка сопровождалась шумными беседами, песнями, порой исполнявшимися под аккомпанемент гитары, гармонии или балалайки, а также танцами и плясками.

Политическая маевка

Наряду с подобной семейной маевкой, в 1890-е годы в России появилась еще одна – политическая или нелегальная, связанная с установлением Международного праздника рабочих первым конгрессом II Интернационала. Эта дата была определена в связи с увековечиванием памяти о забастовке рабочих Чикаго, выступивших 1 мая 1886 г. с требованием 8-часового рабочего дня.

В Российской империи Первомай как день международной солидарности впервые отметили в 1890 г. в Варшаве проведением стачки 10 тысяч рабочих. В Петербурге первая политическая маевка прошла в 1891 г., и в ней участвовала лишь небольшая группа рабочих Путиловского завода. В Москве же впервые празднование 1 Мая прошло через четыре года: по воспоминаниям М. Лядова оно было устроено в лесу между станциями Вишняки, Кусково и Перово. Тогда на маевку собралось около 300 человек с 35 фабрик. Когда сбор был закончен, один из участников развернул спрятанное на груди красное знамя. «Нет нужды говорить, что это только простой красный кумач, но на нем чернилами выведена надпись: „Да здравствует Первое мая!“ Раздается могучее – ура! Первое свободное „ура“, почувствовавших волю».

Постепенно маевки получают распространение в России. Если в 1895 г. они состоялись в 8 населенных пунктах, то в 1899 г. – в 16, в 1900 г. – 20, в 1902 г. – 36. Во время первой русской революции 1905 – 1907 гг. Первомай и сопровождавшие его политические мероприятия прошли в еще большем количестве городов и селений страны.

Первые сведения о маевке в Самаре относятся к 1896 г. Тогда группой радикально настроенных рабочих был впервые поставлен вопрос о праздновании; это торжество должно «было явиться публичной манифестацией рождения рабочего движения». М.Д. Пеньков, участник того Первомая, вспоминал: «Погода на 1-е мая 96 года удалась очень хорошая. Собрались мы с багажом на Самарку по Садовому спуску человек около 30-ти, пришлось снять три лодки, поехали мы от берега все порознь, а за железнодорожным мостом съехались все и направились на ту сторону. Преследования как будто не было. По приезде на ту сторону сварили чай и стали закусывать. Во время чая один товарищ читал что-то из Бебеля… Несколько товарищей говорили о значении 1 мая, затем спели дубинушку и еще некоторые песни. Потом как велось тогда подвыпили и совсем развеселились».

Формы проведения маевок были самыми различными и зависели от политической обстановки и накопленного арсенала средств борьбы. Политический Первомай мог пройти под знаком забастовок (с 1897 г. повсеместно стали устраиваться стачки, наибольший размах которые приобрели в 1901 г. в Петербурге – «Обуховская оборона»), митингов, демонстраций (первая из которых состоялась в Харькове в 1900 г.), собраний, выпуска листовок и прокламаций. В России первоначально разнообразные политические акции, сопровождающие празднование Первомая, не обязательно проводились именно первого числа, нередко маевки проводились в апреле и мае по выходным или иным свободным дням.

Все действия, сопровождавшие политические маевки, являлись нелегальными и преследовались властями. Поэтому они проводились в лесу, подальше от посторонних глаз и ушей. На них выступали с политическими речами свои и приезжие ораторы, пели и разучивали революционные песни, декламировали стихи, в том числе и собственные, посвященные рабочему празднику. Первая такая песня – «Праздник Первого мая» – была написана в 1899 г. в связи с празднованием десятой годовщины этого праздника:

Праздник светлый и свободный,
Славься, первый майский день;
Наш союз международный
Новым блеском ты одень.

Припев: Уж прошел и год десятый
С той поры, как целый свет
Облетел призыв крылатый
В этот день работы нет…

Организаторам и участникам маевок приходилось использовать оригинальные методы для того чтобы все-таки провести свой праздник и не попасться полиции. Так, в 1905 – 1906 гг. в некоторых городах (Ярославль, Казань) прошли «лодочные» демонстрации и митинги, в которых участвовала преимущественно молодежь.

Но наиболее часто в целях конспирации политические маевки «маскировали» под традиционные семейные. Например, питерский рабочий Я.А. Михайлов писал, что 1 Мая 1896 г. он вместе с товарищами отметили в Екатерингофском парке, причем они не внушали подозрения, так как с ними «были пиво, закуски, и все имело такой вид, будто бы собрались знакомые рабочие на гулянку». А самарский рабочий Степанов вспоминал о том, что 1 мая 1910 г. в целях конспирации решено было провести в мужском монастыре за рекой Бузулук. Местом сбора была избрана церковь. Опасаясь преследования полиции, совещание устроили в квартире дьякона, затем решили провести в лесу кружковые беседы, а чтобы не было подозрений, то взять с собой вино и пиво (подобный способ проведения празднества был довольно распространенным в среде рабочих, не случайно, в литературе маевку иногда называют «политическим пикником»).

Потаенность, запрещенность этого праздника придавала ему совершенно особый дух. Рабочий Обуховского завода С.Н. Сулимов вспоминал: «Мысль о том, что 1 Мая будет праздник рабочих и что его будут праздновать потихоньку и скрытно, меня страшно будоражила. Да и не меня одного – все товарищи кругом были как-то необычно настроены и возбуждены». Схожее настроение формировалось и тогда, когда маевку праздновали открыто: осознание того рабочие и примыкающие к ним представители студенчества и интеллигенции могут пройти по городским улицам не таясь, придавала 1 Мая характер настоящего праздника.

Свои формы проведения политической маевки сложились среди заключенных – рабочих и революционеров-профессионалов. В тюрьме праздник отмечали массовым исполнением политических по содержанию песен, в том числе и специально написанных к этому дню, вывешиванием в окнах камер красных «флагов» (рубаха, шарф, платок). Это не всегда заканчивалось благополучно, и могло привести к ухудшению положения заключенных или даже к смерти. Например, 1 мая 1907 г. в одном из окон камеры самарской тюрьмы появилось красное знамя, по распоряжению начальника тюрьмы охрана потребовала снять знамя, но заключенные отказались это сделать, тогда по окну, из которого свешивалось красное знамя, дали ружейный залп, в результате один из политических заключенных был убит.

Праздновался Первомай и в ссылке: «политические» старались провести этот день в кругу друзей за беседой и пением революционных песен. Так, в Сибири первая маевка была проведена в 1899 г., когда в селе Шушенском В.И. Ленин, а также другие его соратники и друзья отметили Международный рабочий праздник.

Маевки были частью городской культуры и не были распространены в сельской местности. Однако еще до революционных волн 1905 – 1907 и 1917 гг. делались попытки «привить» это празднество крестьянству. Лидер эсеров В. Чернов вспоминал, что в 1898 г., он вместе со своими товарищами «пытались сделать популярной идею первомайского праздника и среди крестьян. Кое-что в этом отношении сделать удалось. Как водится, деревня все преломляла в своем сознании своеобразно. Разговоры о „маевке“ расходились из наших деревенских „центров“ концентрическими кругами, все слабея и слабея по мере отдаления. На дальней периферии все это отразилось „слушком“, что 1 мая по всей России „назначено“ кем-то таинственным, но добрым и сильным, у всех помещиков отбирать и делить между крестьянами их земли». В 1902 г. в селах соседствующих с Самарой были распространены первые первомайские воззвания. Попадали крестьяне и на организованные рабочими маевки. По воспоминаниям одного из современников, «…на маевку 1906 г. за Волгой пришли не только рабочие из города, но и крестьяне из соседних деревень, например, из Царевщины, из Выползово, из самого Рождествена, некоторые захватив ружье, под видом охоты приходили».

В целом, можно констатировать, что до 1917 г. обычай празднования 1 Мая уже прочно вошел в быт политически активных рабочих и стал заметным явлением в общественной жизни России, даже оттеснив на второй план традиционные маевки. Об этом свидетельствует тот факт, что фабричные инспекции в ряде случаев включали 1 Мая в число нерабочих дней. В связи с этим Министерство торговли и промышленности и другие властные инстанции, начиная с 1897 г., издавали предписания чинам инспекций с требованием исключить эту дату из числа выходных, пресекая распространение маргинальной для официальной культуры традиции. Кроме того вопрос о легализации Первомая, равно как добавление новых и сохранение старых праздников, включались рабочими в состав петиций, подаваемых властям во время митингов и демонстраций 1905 – 1907 гг.

О том, что 1 Мая завоевал определенную популярность в обществе можно судить по той поддержке, которую оказывали арестованным маевщикам рядовые обыватели. Пример этому дают события в Саратове 1902 г. Здесь первомайское выступление было подавлено полицией и более 50 человек было арестовано. Когда их под конвоем стали препровождать в тюрьму, они запели «Дружно, товарищи, в ногу» и «Марсельезу»... К этому времени посмотреть на демонстрантов сбежался весь город: прилегающие переулки, тротуары, балконы, окна и даже некоторые крыши были заняты публикой, которая приветствовала их сочувственными возгласами, снимала шляпы и фуражки, махала платками, бросали живые цветы.

Легализация политических маевок, как первых форм празднования Международного дня рабочих, произошло в 1917 г. по инициативе Временного правительства. После Октябрьской революции 1 Мая стало одним из первых торжеств, официально утвержденных в «красном календаре», что позволило сохраниться и закрепиться как традиционным, так и политическим маевкам уже в советской праздничной культуре.