Сценаристы: Натан Зархи, Дмитрий Толмачев, Евгений Червяков
Операторы: Святослав Беляев, Александр Сигаев
Композитор: Дмитрий Астраданцев
Художник: Семен Мейнкин
Страна: СССР
Производство: Союзкино совместно с немецкой кинофирмой «Дерусса»
Год: 1930
Премьера: 12 декабря 1930
Актеры: Иван Чувелев, Бернхард Гёцке, Геннадий Мичурин, Софья Магарилл, Андрей Костричкин, Давид Гутман, М. Симакина, Борис Медведев (II), Петр Пирогов, Евгений Червяков, Владимир Гардин, Сергей Поначевный, Иона Бий-Бродский, Дмитрий Жиряков, Андрей Апсолон, Дмитрий Кипиани, Эмиль Галь, Любовь Головня, Фёдор Никитин
Жанр: драма, экранизация
По одноименному роману Константина Федина. Последний и единственный сохранившийся «немой» фильм режиссера и актера Евгения Червякова. Экранизацию отличают точность психологических характеристик многочисленных действующих лиц (сам Червяков великолепно сыграл эпизодическую роль офицера), подробность бытовых зарисовок жизни в Германии и России, передача атмосферы событий первой мировой и гражданской войн. Фильм сохранился без 3 и 5 частей.
Фильмы демонстрируются на основании стандартной лицензии Youtube
Обще́ственное достоя́ние (англ. Public Domain) — совокупность творческих произведений, имущественные авторские права на которые истекли или никогда не существовали. Распространять и использовать общественное достояние могут все без ограничений.
Произведения, перешедшие в общественное достояние, могут свободно использоваться любым лицом без выплаты авторского вознаграждения. После вступления в силу части четвертой ГК РФ с 1 января 2008 года авторское право юридических лиц, возникшее до 3 августа 1993 года, то есть до вступления в силу Закона Российской Федерации от 9 июля 1993 года № 5351-1 «Об авторском праве и смежных правах», прекращается по истечении семидесяти лет со дня правомерного обнародования произведения, а если оно не было обнародовано, — со дня создания произведения.
Исходя из этого, на сегодняшний день отечественные студийные фильмы, выпущенные на экран более 70 лет назад, считаются перешедшими в общественное достояние.
В 1930 году снова вместе, втроем, Червяков, Беляев и Мейнкин ставят «Города и годы» — зрелый, глубокий, страшный и очень сдержанный фильм. [...] До сих пор в теоретико-критических статьях «Города и годы» нередко трактуются в качестве компромиссного фильма, не обогатившего дарования Е. Червякова. [...] Стоит вспомнить о потоке упреков и обвинений, обрушившихся на голову Е. Червякова. А. Кациграсс обвиняет режиссера в «грубом искажении величайшей исторической эпохи». [...]
Он создал свой фильм за три года до того, как к власти в Германии пришел фюрер национал-социализма. Но Евгений Червяков обладал чутким слухом художника-гражданина. Топот нацистских сапог, грозная поступь будущих убийц рвались через границы, и требовали вмешательства людей, вмешательства художников. Время требовало от Червякова ненависти.
Ненависть к зарождающейся военной истерии нарастает на страницах сценария. Трижды появляется в первой части веселящаяся толпа бюргеров. [...] В третий раз — поет, гуляет, веселится толпа, теряющая человеческий облик, на глазах обращаемая в стадо. [...]
Режиссер находит исключительно сильный прием. Взлетающие качели, кружащиеся карусели вдруг останавливаются, застывают лица людей, замирают смычки музыкантов. Во весь кадр несется беззвучный выдох: «А-а-а-х!». И внезапно на зрителя с новой, страшной силой обрушиваются все эти озверелые рожи, замахнувшиеся руки, летящие мячи, запрокинувшиеся головы мишеней. Обезумевшая толпа беззвучно выкрикивает: «Бей русского! Бей француза! Бей! Бей!» И, заглушая все, беззвучно гремит оркестр, и дамы с балконов восторженно машут платочками: «Deutschland, Deutschland uber alles!» Толпа готовится к кровопролитию, к убийству. Сейчас она бросится на живого человека — на русского, на внутреннего врага — ей все равно — на первого, кто попадется под руку, на первого, кого ей укажут...
ГУРЕВИЧ С. За камерой стояло трое... // Из истории Ленфильма: cтатьи, воспоминания, документы: 1920-е годы: Выпуск 1.
Фильм «Города и годы» сохранился не полностью, поэтому нельзя с уверенностью судить о его качестве. Жестокие нападки критики в большинстве своем кажутся мне несправедливыми. В частности, никакой «идеализации предателя Старцова» в фильме нет, наоборот, образ упрощен, дан слишком отрицательным. Зато неоспоримо высока изобразительная культура фильма. Декорации Мейнкина очень точны, верно рисуют Германию. Съемки Беляева — экспрессивны, исполнены подлинного пафоса и трагизма. Особенно выразительны сцены в башкирской степи. Их Червяков хорошо знал по юношеским годам, по гражданской войне, по службе своей в Красной Армии. Ночь, туман, опасность, предательство… Резкие световые блики вырывают из мглы лица героев
— каменную жестокость Шенау, растерянность и мольбу Старцова, гнев и безжалостность Вана. Монтаж и композиция кадров подчинены четко выраженному настроению тревоги, отчаяния. […]
Ничего этого критика тех лет не заметила. Возможно, кое-что из ее замечаний было справедливо. Но раздраженный, враждебный тон, «проработочная» терминология… Творческая удача Червякова превращалась критикой в неудачу, в поражение, чем пользовались недоброжелатели Червякова на студии.
Замыслы Червякова не поддерживались, а замыслы эти были смелы и интересны. Первым из ленинградцев Червяков приступил к работе над звуковым фильмом. Именно ему, хорошо знакомому с музыкой, свободно владеющему ее средствами, было по силам на практике испытать возможности создания синтетических звуко-зрительных образов. В сценарии «Музыкальная олимпиада», написанном Червяковым совместно с Даниилом Рафаловичем, была поставлена тема значения музыки в периоды социальных потрясений, роль искусства в годы гражданской войны. В 1931 году Червяков со своими постоянными сотрудниками приступил к съемкам. Но несовершенство техники и многочисленные организационные трудности не были преодолены. В 1932 году администрация прекратила работу над фильмом, несмотря на то, что отдельные, уже завершенные сцены производили на всех глубочайшее впечатление. По рассказам С.А. Герасимова и других очевидцев, особенно сильна была сцена, в которой теплушка с пленными красноармейцами была пущена оккупантами под откос. Сначала медленно, потом все быстрее несся темный, наглухо закрытый вагон к обрыву, а из него все мощнее и победнее звучала революционная песня.
Не получил поддержки звуковой сценарий Червякова и Д. Рафаловича «Боги на протезах», в котором интересно развивались мотивы разоблачения шовинизма и тоталитаризма, намеченные в «Городах и годах». Несмотря на настойчивые попытки Червякова -сценарий не был запущен в производство.
ЮРЕНЕВ Р. Кинорежиссер Евгений Червяков // М., 1972.